top of page

INDUSRTIAL 2017

15.09.17-08.10.2017

Юлия Малинина

Реквием по утопии: взгляд на невозможное.

«Индустриальная живопись в постиндустриальную эпоху» – этой краткой формулой можно было бы охарактеризовать творчество Юлии Малининой, которая оказывается нашим проводником в пространство архитектурной утопии: полотна художницы дают нам «возможность бродить по заброшенным предприятиям, по обезлюдевшим стройкам…» Живопись Ю. Малининой отсылает, с одной стороны, к таким деятелям модернистского искусства ХХ века, как Ле Корбюзье, К. Мельников, а также представителям Баухауса и ВХУТЕМАСа, с другой стороны, обращается к «метафизическим ландшафтам» де Кирико, американскому реализму Э. Хоппера или Ч. Шилера, деятельности Юпа ван Лисхаута. По словам самой художницы, к числу тех, кто оказал на нее влияние, можно также причислить А. Кифера, Н. Мулена, К. Болтански, немецких фотографов-концептуалистов Бьорна и Хиллу Бехеров… Список можно было бы продолжить, если бы перечисления художников и/или образцов их творчества было достаточно для того, чтобы пролить свет на проблематику, с которой мы встречаемся в работах Ю. Малининой. В свое время Делёз и Гваттари заявили о том, что искусство имеет не меньше отношения к мысли, чем философия, однако художник работает не с концептами, а с перцептами и аффектами, и его задача заключается в том, чтобы составить из восприятий и переживаний чистое «существо-ощущение», аффективно-перцептивную сборку. Таким образом, художник оказывается в некотором роде философом, а значит, нас не должен удивлять тот «факт», что в живописи Ю. Малининой мы сталкиваемся с попыткой «осмысления» одной из ключевых философских проблем – времени, а точнее – времени в его смычке с вопросом об утопии. Сама художница, указывая на странный сплав футуристического и сюрреалистического в изображаемых ей промышленных объектах, задается вопросом: «Интересно – а как они продолжают жить после того, как производство остановилось?» – и отвечает на него следующим образом: «Они замирают – ведь их обычно не сносят, слишком уж они большие. Они останавливают время». В этих нескольких фразах можно обнаружить саму квинтэссенцию духа нашего времени, в котором смещение фокуса с субъекта на объект дополняется вопросом о возможности будущего в условиях позднекапиталистического «вечного настоящего». Мотив «неорганической жизни» индустриальных объектов, тот специфический тип чувственности, который можно обнаружить не только у «имманентных материалистов» (Делёз, Гваттари, Симондон, Деланда) или писателей-фантастов (вспомним, например, о «псевдоживотных» Дика), но и в творчестве нашего великого соотечественника А. Платонова, в произведениях которого «машины живут и движутся скорее по своему желанию, чем от ума и умения людей», воплощается и в работах Ю. Малининой. Промышленные объекты оказываются эдакими переселенцами из эпохи модернистских проектов. Если принимать всерьез идею о том, что произведение искусства является пост-современным прежде, чем оно становится современным, при этом не забывая о том, что сама логика модернизма напрямую связана с идеологией прогресса, можно заключить, что промышленная архитектура, находящаяся в центре внимания Ю. Малининой, является ярким воплощением парадоксального «предшествующего будущего». Монументальные объекты, эти фабрики по производству будущего, которое так и не стало нашим настоящим, но оказалось запертым в фигуре «обещания», погружают нас в пространство архитектурной утопии, предлагая сыграть роль «посетителя музея» и «расколдовать» образ, оставаясь на его территории. Чреватый травмой контакт с несбывшейся рационалистической мечтой, которая – в своем усилии представить будущее, – отменяет его. Эта травматическая встреча не только предоставляет обильную пищу для ностальгии по утраченному будущему, но и побуждает к тому, чтобы демонтировать рациональные рамки утопии, не выходя за пределы утопического, а освобождая саму его материю – взрывную силу времени, т. е. произвести «дефигурацию» средствами фигуративной живописи. Чрезвычайно важно здесь то, что индустриальная эстетика художницы «вычеркивает» субъекта – это «плоский» мир без наблюдателя, без людей – в этом аспекте проявляется своеобразная автореферентность художественной вселенной Ю. Малининой. Этот «мир» не может и никогда не мог быть населен людьми – пустынное пространство, в котором все состоялось, так и не состоявшись. Да, здесь есть место ностальгии, но это ностальгия по тому, чего никогда не было и не могло быть. Именно эта невозможность не позволяет нам узнать себя в создаваемых художницей образах – всегда слишком отстраненных, слишком чужих, слишком «нечеловеческих». Пустыня мертворожденного будущего, которая не позволяет нам идентифицировать, узнать и полюбить самих себя в образе и – тем самым – становится художественным воплощением «новой критики, которая в верности к Анти-Эдипу перетекает к Анти-Нарциссу» (Д. Кампер). Работы Ю. Малининой вносят посильный вклад в дело освобождения будущего от власти образа – расчистки объективированной, обжитой образом «территории» во имя неведомой «земли». 

Денис Шалагинов

bottom of page